Посольство Франции >>>

Здание усадьбы и окружающая его зелень весьма порадовали Дэвила и даже несколько примирили его с обстоятельствами, в которых он оказался. Беспокойство из-за туманного будущего на миг отпустило его и, Дэвил, оставив осмотр жилища «на потом», озаботился насущными потребностями – утолением голода.
Отдав распоряжение на счет как можно скорейшего накрытия ужина, Дэвил, в сопровождении слуги, показывающего дорогу, направился в свои апартаменты, по дороге рассматривая чрезмерную, как ему казалось пышность и роскошь убранства помещений.
И, что так нравилось покойному послу окружать себя мишурой и позолотой? Надо будет не забыть переустроить здесь все по-другому, сомневаюсь, что смогу жить в подобных условиях, словно в королевской сокровищнице…
Едва попав в спальню, Дамьена обнаружил еще один ждавший его, на этот раз, приятный,  сюрприз – в центре комнаты расположилась некая емкость, почти до краев заполненная водой, а рядом с этой конструкцией застыл слуга с полотенцами в руках.
Издав радостный вскрик, Дэвил едва сдержал желание быстро скинуть одежду и погрузиться в воду, почти физически ощущая груз усталости от долгой дороги на своих плечах. Но, вместо этого, он позволил слугам неторопливо освободить его и так же не спеша ступил в воду, чувствуя как расслабляются мышцы и на него нисходит блаженное оцепенение. Но, как бы ни хотелось Дэвилу продлить момент купания чуть дольше, недвусмысленные намеки желудка все-таки возымели свое действие и, знаком  подозвав слугу, Дамьен закутался в принесенное им полотенце и  выбрался из своей импровизированной ванной. Оставляя на полу мокрые следы, Дамьен подошел к разложенным на огромной кровати костюмам, выбирая, что бы одеть к ужину. После некоторых раздумий, пожал плечами и, накинув на плечи длинный шелковый халат, под изумленными взглядами слуг прошествовал в столовую.
В конце концов, кажется, я у себя дома и могу делать все, что мне заблагорассудится. А, если кто-то против, то я всегда могу напомнить в какой стороне находится выход. 
Недвусмысленный взгляд в сторону изумленно застывших слуг. С нескрываемой усмешкой на губах спустился на первый этаж, обнаружив, что в столовой все приготовлено для ужина. Водворившись за стол, Дэвил оглядел кушанья и, вздохнув, принялся за еду, умело и практически незаметно появлявшуюся в его тарелке, чуть только стоило ему бросить на что-то заинтересованный взгляд.
Да, что-что, а обслугу покойный посол вымуштровал и натаскал на быстрое исполнение всех прихотей хозяина. Что ж, хоть один плюс в этом кошмаре…Вот, если бы они еще и не пялились тайком на меня как на диковинное животное…
Закончив трапезу, Дамьен решил было совершить обход своих новых владений, но, по здравому размышлению, решил, в конце концов, отложить его на завтра и отправиться спать – время уже было позднее, а завтра ему еще предстоит решить проблему со своим представлением персидскому двору.
О, небо, я даже не знаю кто тут правитель и что вообще требуется от меня как от дипломата. Наверное, урегулирование каких-то вопросов и установление прочных связей между нашими государствами. Но, каким путем? Каким образом? Вот, уж не представляю, а, самое главное, даже спросить не у кого. Секретарь – мелкий чинуша, способный лишь на копание в груде никому не нужных бумаг. А, Париж – далеко, да и они не сказали бы мне ничего путного. И, то, шутка сказать – отправили без инструкций, благо, хоть грамоты какие-то всучили…Может, там все и написано?
Дэвил передернул плечами и растянулся на кровати, положив руки под голову и уставившись в расписной потолок спальни. Организм, уставший за день, по всей видимости, требовал длительного отдыха для себя и совсем не хотел, что бы его владелец  размышлял о делах, сколь бы важными они не казались сейчас. Глаза как-то сами собой закрылись и, Дэвил заснул, оставив на завтра все тревоги и начинания.

ООС: Отыгрыш от лица секретаря, Андре де Трегье.

Уже пошли вторые сутки, как посол со своей свитой скрылись за стенами дворца и вести от них перестали достигать ушей Андре. Оставшись один в пустом доме, он как бы стал хранителем, призраком дома, не зажигая света, неслышными шагами передвигаясь из комнаты в комнату в тревожном ожидании хотя бы слухов об участи французской миссии.
Странная пара незваных гостей была зафиксирована Андре в гостиной во время очередного бессонного обхода. В который раз, прокляв идиотский восточный обычай не запирать входные двери и собственную халатность – мог бы засечь вторжение и пораньше – Андре, с усмешкой на губах, оставаясь в тени, проследил за ворами, соответственно, прекрасно расслышав их разговор и мысленно расхохотавшись над людской наивностью.
Летите, птенчики, летите… Кажется, у меня есть, чем вас встретить и порадовать…
Крадущимся шагом, Андре дошел до двери в подвал и  начал спускаться по крутой лестнице без перил. Секретарь не был человеком кристальной честности, но и, дураком, он не был. Единственное чувство, побуждение, толкавшее его поступить так, как он собирался, было отнюдь не желание сохранить хозяйское добро, которое, собственно говоря, еще пока и не стало собственностью д’Энваля, а осталось ему от его предшественника. Нет, вовсе не забота о материальных ценностях вела Андре в темную глубину подвала, а эгоизм. Выше всего на свете секретарь ценил свой собственный покой и уют, а эти, двое, своим вторжением посмели причинить ему неудобства. В принципе, он, наверное, мог бы позвать городскую стражу и сдать ей преступников прямо в руки, которых бы они сами в скором времени лишились, но Андре придумал кое-что получше.
В ходе весьма близкого контакта весьма интересной формы с покойным ныне послом, Андре, так, уж, получилось, был посвящен в секрет этого дома, который был построен по образу и подобию своего господина – то есть был двуличным, злобным и скрывал в своих недрах множество неприятных вещей.
Спуск Андре был закончен в обыкновенном винном подвале, которые были так распространены на его родине и, который себе организовал посол и  здесь. Неплохо ориентируясь в темноте, секретарь быстро нашел нужный стеллаж и нужную полку. Несколько манипуляций с конструкцией и, в стене неслышно открывается проем, куда Андре скользнул тенью, не различимой на фоне общего мрака.
Вот оно. Секретарь хищно улыбнулся и потер руки, мысленно надеясь, что воры еще возятся с тайником в комнате или заняты другим, столь же грязным делом.
Взгляд, длительными тренировками приученный видеть в темноте, натыкается на факел. Секунда – и неясный свет озаряет пространство помещения, в котором находится страж дома.
Времени на очередные восторги и мысли о странных увлечениях покойника у Андре почти не было, когда он подскочил к конструкции из трубок, зеркал,  цепочек и рычагов.
Это был своеобразный центр слежения за домом. Сердце всех ловушек. Орган дома, беречь и хранить тайну которого завещал Андре покойный посол. Действие механизма Андре не понимал до конца, но из объяснений понял, что с помощью преломления лучей в зеркалах и трубах, можно как в подзорную трубу наблюдать за интересующими людьми в определенных местах дома. Ну, а рычаги и цепочки, приводили в действие ловушки, подчас смертельные.
Приникнув глазом  к окуляру, ведущему в спальню графа, Андре чуть не расхохотался, обнаружив парочку воров, преспокойно разлегшимися на кровати с мечтательными лицами и туманом во взглядах.
Что ж, птенчики, кажется, я вам немного собираюсь помешать…Что-то, давно пустуют наши подвалы, непорядок, право…
Протянув руку к дальнему, седьмому по счету во втором ряду рычагу, Андре без видимого усилия опустил его.
Мгновенно задействованный, хорошо отлаженный и превосходно смазанный механизм пришел в действие.
Кровать, на которой возлежали парень и девчонка, отважившиеся так дерзко вломиться в дом французского посла и, тем самым, нарушившие не только персидские законы, но и, что гораздо важнее, дружественные соглашения меж двумя странами, эта самая кровать, которая, по всей видимости, показалась им такой заманчивой, что они решили опробовать ее, резко, безо всякого звука провалилась в люк в полу, захлопнув его над головами ничего не понимающих жертв и, продолжила стремительный спуск под землю, пока, наконец, не оказалась в зарешеченной камере, похожей на тюремную (а, по сути, ей и являющуюся), вместе с людьми, по-прежнему восседающими на ней.
Андре удовлетворенно улыбнулся, наблюдая в другую трубу за делом рук своих.
Вот, и, отлично… Посмотрим, что вы предпримите теперь….птенчики…