Городские ворота >>>

Солдата, дежурившего возле дверей посольства, спасло от неминуемой гибели от рук Дэвила только то, что он успел вовремя открыть перед ним дверь, пропуская в здание. Злой и уставший от вынужденных поисков по городу, Дамьен только и ждал какого-нибудь повода или слова с чьей-нибудь стороны, что бы излить свой гнев и раз и навсегда показать всем подданным французской короны, оказавшимся в этом пекле, как окрестил для себя Персию Дэвил, кто он есть на самом деле.
Шепча себе под нос ругательства и проклятия, Дэвил довольно быстро обходил не слишком большое изнутри здание посольства. Как раньше он не мог найти дом, так сейчас он мог найти в нем кого-либо живого.
Припомнив инструкции, коими его снабдили в Париже, Дамьен справедливо рассудил, что хотя бы один человек, но должен присутствовать в этой пустынной обители. И, человек этот – его личный секретарь. Строго говоря, секретарь был не совсем личный, поскольку до него он служил предыдущему послу, отдавшего Богу душу несколько месяцев назад.  Мысленно пожелал покойному послу гореть в аду за то, что теперь ему, Дамьену, придется расхлебывать персидскую ситуацию и налаживать связи с Дворцом. Подобные мысли только ухудшили и без того не солнечное настроение Дэвила, так, что, когда из очередной двери навстречу ему вышел средних лет мужчина, всем видом своим напоминающий мелкого монастырского писаря, принятый не без оснований за того самого искомого секретаря, на лице Дэвила образовалась до того хищно-угрожающая гримаса, что несчастный служащий, испугано шарахнулся назад, в темень комнаты, решив видимо, что удостоился встречи со своей преждевременной смертью.
Следующие часа полтора здание посольства сотрясали крики и ругань нового посла, выместившего на секретаре и непонятно откуда выползшем начальнике его личной охраны весь накопившийся со времени прибытия в город негатив. Устав извергать потоки брани и, уже много спокойнее созерцая покаянно склоненные головы своих подчиненных, Дэвил более внимательно оглядел комнату, в которой он производил «разбор полетов». Комната оказалась ни чем иным, как его кабинетом. Отметив, что внутреннее убранство поистине поражает своей роскошью, что, как он слышал, было присуще многим восточным домам, Дэвил поморщился. Обилие позолоты и глазури показалось ему в тот момент пряностями, добавленными в бокал с вином, дабы отбить привкус яда.
С тяжелым вздохом, оставив туманные распоряжения о том, что все должны продолжать работать в прежнем ритме и отмахнувшись от робких попыток секретаря уведомить его, что неплохо было бы испросить аудиенции во Дворце, Дэвил покинул свое «рабочее место», оставившее в его душе столь же неприятный осадок, как и первые впечатления от города.
Единственным светлым моментом было то, что впечатленный устроенным разносом начальник охраны раздобыл портшез, в котором Дэвил и отправился осматривать свой новый дом, сопровождаемый почти десятком французских солдат – гарнизон не отозвали из города, оставив дожидаться нового посланника взамен умершему.
Ну, посмотрим, посмотрим, что за развалины отвели мне для проживания…Если они хоть вполовину будут походить на те убожества, что так часто видел я на своем пути от Городских ворот, то будет справедливо начинать жаловаться, что послу великой державы не оказывают и той малости почестей, что он заслуживает хотя бы в силу своего благородного происхождения.
Усмешка умело скрывает зевок и Дамьен сосредотачивает свое внимание на виде, открывающемся из окна портшеза – город, казалось, изменялся, чем дальше, тем больше.
Многоликий Восток…
   
>>> Усадьба графа д'Энваль