- Меня не интересует, как так вышло! Лишь то, что ты сделал, чтобы этого не случилось, а ты ничего не сделал. Даже наоборот, - Габи со скорбным вздохом поднялся, отстранившись от Гасана, и покинул покой.
Вскоре со двора до обострившегося слуха начальника стражи донесся душераздирающий вопль.
Еще несколько минут спустя Габи возвратился и, как ни в чем не бывало, принялся за недоеденые жареные каштаны, предварительно сбросив окровавленную тунику и с сожалением глядя теперь на грязную вещь.
- Что ты с ним сделал? – Испугался Гасан. – Убил?!
- Ты бы только убивал, - фыркнул Габи. – Находишь привлекательными человеческие жертвы на алтаре своей неуемности? Нет, убить было бы слишком просто.
Теперь уже вопли раздавались непрерывно, пока не превратились в стоны, когда раб сорвал голос.
- Я дал слово, что он не пострадает, - Гасан топнул ногой.
- Вот как? Мне ты тоже кое-что обещал, - многозначительно поглядел на друга Габдурахман.
Начальник стражи впился в голову руками, зажимая меж пальцев шелковистые струи волос:
- Тогда зачем ты прислал его? Что я должен был думать?!
- Да, дабы не оскорблять твое общеизвестное эстетическое чутье, я прислал красивого мальчика, чтобы скрасил твое одиночество. Но, каюсь, не учел твою похоть… Что такое? Господин начальник городской стражи обеспокоен судьбой безродного мальчишки? – Габи неприятно ухмыльнулся. – Дабы ты не чувствовал себя виноватым, а заодно и пупом земли, скажу, что он несет наказание не за то, что отдался тебе, а за то, что отсутствовал на ввереном посту. Я оставлял его заодно и следить, чтобы тебя никто не побеспокоил. А он дважды предал меня, подвергая твою бесценную жизнь опасности, возлежав с тобой.
- Прошу тебя, - Гасан взмолился. - Ведь это всего лишь раб, вещь, которой я воспользовался с целью развлечься.
- Да неужели же тебе меня мало! – Взвился Габи.
- Воимя Аллаха! – Гасан рассердился. – Ты не должен относиться к этому так серьезно. Ты же не станешь ставить себя на один уровень… с этим! И потом, - Гасан кокетливо закусил губу. – Ты так быстро ушел…
- И, однако же, эта вещь остается предметом твоей заботы! Вещь, которую можно использовать, поломать и выбросить.
- О, - Гасан улыбнулся. – У нас оказалось много общего. Тебе не понять.
- Чтооо?! – Лицо Габи вытянулось.
- Что слышал, друг мой, - Гасан хихикнул. - Этот раб, обласканный мною, только и делал, что признавался тебе в любви! Чем я должен был на это ответить?!
- Он сказал, что я был с ним?! – Габи выглядел удивленным.
- Нет, но он говорил, что ты приглашаешь его согревать постель! – Гасан топнул ногой.
- Он солгал, - палач нежно улыбнулся, представив, как Гасана перекашивает при этих словах мальчишки. Пожалуй, следовало бы его подослать в любом случае. – Надо было взять его с самого начала. Это сделало бы парня счастливым.
- И что же тебе помешало?! – Теперь уже лицо Гасана обиженно вытянулось.
- То же, что, по идее, должно бы мешать тебе, - улыбка Габи стала загадочной. – Тебе еще повезло, что ты, подобно дяде Дженку, не выслушал все подробности моего ежеутреннего туалета! Скажи… Что ты чувствовал, представляя, как рабы раздевают и одевают меня, омывают, касаются?
- Ты моешься сам, - напомнил Гасан, крайне взволнованный картиной, навеянной его внутреннему взору.
- А ты нет! – Габи вдруг резким властным движением привлек друга к себе. – И эти мысли меня убивают!
Гасан приблизил лицо, чувствуя, как учащается от этого дыхание палача, вырывавшееся между губ.
… И в этот момент со двора донеслось очередное стенание.
- Я дал ему слово, Габи, - умоляющий взгляд.
- Тебе придется забрать назад свое обещание, - Габи был непреклонен. - Как ты забрал данное мне. Что же ты не взял силой меня, равного по положению, раз уж так нуждаешься в грубости, не погнушался слуги, опустился?! – Светлые глаза полыхнули холодным огнем. – Кишка тонка?!
Отредактировано Габи (2007-04-08 00:00:03)
