-------Сад

Войдя в спальню, зная как открыть окно снаружи, Сахид скинул одежду, переодеваясь в привычные мягкие ткани, обул сапоги и все это время через открытую дверь слышал разговор своего наложника и слуги. Разговор одновременно забавлял и раздражал. Сахид вообще был не в духе, а сейчас, вернувшись во дворец, где все еще сильнее било по нервам, твердя, что все это глупость и бред воспаленного мозга, визирь готов был спустить с кого-нибудь шкуру, просто чтобы успокоиться.
Показавшись в дверях, он холодно произнес:
- Ну и что же ты молчишь то? Ответь Кисаве кто ты.
Взглянув на наложника, которко бросил:
- Вина.

- Посмеешь еще раз заставить себя искть и я надену на тебя ошейник с короткой цепью. Ты правильно сказал, что ты Тень, так и изволь быть тенью, пока тучине сгустились над твоей головой, лишая тень жизни.
Визирь прошел по комнате и опустился в кресло.
- Кисаве, я сказал вина /гневный взгляд на наложника/
- Арьян, полный отчет, поминутно ... я желаю знать где, как, с кем и зачем ты был.
Губы сжались не предвещая ничего хорошего. Сахид поймал себя на мысли, что при взгляде на Арьяна в животе заныло от воспоминаний, он понимал, что вряд ли кто еще сможет стать таким, а позволить даже такому любовнику задеть самолюбие визиря Сахид не мог. Вид парня не демонстрировал ни раскаяния, ни даже понимания того, что он сделал, а значит придется наглядно показать, что Тень это только тень. Произошедшее с Амиром лишний раз кольнуло пониманием, что визирь в последнее время размяк, это до добра не доведет, надо напомнить, что Великий визирь это не просто красивый любовник ...

Толстый купец и четыре закутанных в трупки раба или рабыни,  скорее всего второе... отправились ко дворцу. Через часа полтора, точнее сказать не могу, вернулся купец с  рабом...через двадцать минут уехал  с перекинутым через седло ковром... Вот значит как и куда ... А ведь если бы ...
Сахид вновь вспомнил ощущение, что он не успевает на шаг, что пальцы почти касаются руки Амира, но хватают только воздух, ведь не хватало только нескольких крупиц информации и вот он ее получил, но поздно ...
- А тебе не показалось странным, что кто-то, кого ты даже опознать не можешь так он закутан в ткани, направляется во дворец, затем возвращается оттуда "с ковром" и спешно покидает город? Что при этом весь город прочесывает стража, что заглядывают даже в самые темные углы ...
Сахид говорил нарочито спокойным голосом, плавно, тягуче, так словно плеть замирает в последнем взмахе перед ударом.
- И ты явился во дворец только под утро? Арьян ... ты ли это? Мой лучший осведомитель, мой человек ... /вот тут визирь взорвался, все раздражение и переживания высплеснулись в гневе/
- Чем ты думал? Или после утра в купальне ты стал думать нижней головой?

Вспышка гнева прошла, растворившись в воздухе, накаляя его до красна, хотя Арьян кажется пока этого еще не почувствовал. Визирь рассмеялся:
- Наложника?  Гарем? Арьян, с каких пор я поставляю тебе информацию, а не ты мне? Со вчерашнего утра? Ты сейчас скажешь мне, что ты не в курсе о том, что пихищен Его Высочество правящий принц Амир, да смилостивиться над ним Аллах и пошлет ему здравия и бюлагоденствия.
Смех стал просто издевательсикм, надо кем именно сейчас смеялся сахид он и сам не знал, но понимал, что либо сейчас разорвет Арьяна, а плеть в руках визиря была не просто грозным оружение, а для многих смертельным, либо ... /обоняние предательски дарило запах его тела, колыхая в памяти сладко дурманящий аромат масел и разгоряченных тел/ Такого не может быть ... он не властен надо мной, это просто прихоть ... моя прихоть!!!
Сахид не мог даже самому себе признаться, что этот юноша не просто произвел на него вчера впечатление, а заполнил собой тело визиря. Сахид вообще тихо сходил с ума ... так каказлось ... Он разрывался телом и душой, желая двух мужчин ... таких разных и таких одинаковых ... принц и слуга ... желанные и необходимые ...

Этот мальчишка всегда отличался дерзостью и визирь ценил это, так как невыносил среди людей, которых он приближал к себе, подобострастия и лести, но сейчас Сахид был в таком состоянии, что прямой взгляд Арьяна, помноженный на его слова, стал последней каплей в чаще терпения. Сахид коротко, почти без замаха влепил ему пощечину, вложив в нее все раздражение, что кипело в нем, голова парня дернулась, он аж покачнулся.
- Не забывайся!
Сахид ревностно относился к тому, что кто-то может его пожалеть, дав понять тем самым,  что визирю что-то не под силу и неважно что именно: не спать несколько суток подряд или достать звезду с неба.
Прикосновение к Арьяну, даже такое, отозвалось еще одним спазмом в животе, от которого хотелось закрыть глаза и застонать, так сильно тело напомнило об утре. В Сахиде мешалась почти детсткая обида уязвленного самолюбия и искреннее восхищение, что хоть кто-то смог заставить его так хотеть и при этом сумел остаться равнодушным сам. И этот безумный коктель распалял сейчас визиря со скоростью лесного пожара, он чувствовал, что не в силах противится, но чем сильнее становилось желание, тем сильнее поднимало голову самолюбие. Ничего ... как удал плетью ... Ничего ... шрам, который ничем на скроешь ... Ничего ...
Глаза Сахида полыхнули неукротимым пламенем:
- Иди за мной.
Забившийся в угол Кисаве был сейчас таким контрастом по сравнению в гордо вскинувшим голову Арьяном, что Сахид только еще сильнее сжал губы, скрываясь в спальне.

Визирь понимал ,что пока он не докажет прежде всего сам себе, что чтобы там не думало тело о том, что бы подчиниться, власть все равно в его руках и повелевает он и только он. Желание было настолько сильным, что ничто не смогло бы сейчас отсановить Сахида. Он говорил себе, что это "нужно", а уж потом только "хочется" и почти верил в это сам ... безжалостно заглушая голос, что усмехнувшись тихо прошептал, что все это самообман и совсем ведь "ненужно".
Обуздав свои эмоции, сжав все чувства в жестком кулаке, визирь повернулся к Арьяну и приказал:
- Раздевайся.

Смотреть как раздевается парень было почти больно, настолько прекрасным было его тело, но Сахид продолжал спокойно взирать, не позволил даже дрогнуть ни единому мускулу на лице. Арьян что-то говорил о коврах и визирь только сейчас очнулся, не понимая к чему было это сказано:
- Ковры? Ты докатился до лести ... Ну что же, не будем их пачкать.
Сахид не подумал, что Арьян ожидал нежности плета, вместо жесткости тела визиря, а потому что решил, что парень льстит ему, подразумевая, что ковры испачкаются от другого, нежели кровь.
- На кровать!
Подтолкнув юношу к кровати, от чего тот просто упал на нее, Сахид подошел и выправив из складок балдахина петлю, затянул ее на запястье Арьяна, после чего сев на его бедра, проделал то же часое со второй рукой и напоследок дернув за концы ремней, растянул руки парня широко в стороны, лишая его возможности двинуться. Закрепив ремни на крюк, что был спратан в драпировке, Сахид взглянул на результат и в глазах аж потемнело от вида непокорного, дерзкого, сильного, крепкого в своей юности тела и такого сейчас желанного. Но визирь, заглушив свои эмоции, сгарая внутри от них, внешне выглядел как ожившая статуя. Вынув кинжал из ножен, он сидя рядом с Арьяном, вспорол ткань его штанов, взрезая вместе с ними и сапоги, откинув все это с кровати, бросил вслед и нож, разглядывая прекрасно сложенное тело молодого человека и откровенно лаская его взглядом, видя как пусть и против своей воли, но реагирует Арьян на этот взгляд, как тело предательски отзывается на легкие прикосновение рук визиря.
Сахид провел кончиками пальцев по щеке парня, спустился на шею, чувствуя как бьется жилка под рукой, провел по груди, очертив сосок, сжав его почти до боли и потом мягко погладив, старя нежностью боль. И с каждым прикосновением Сахид становился все отстраненнее внешне и все разгораясь внутри, губы изогнулись в легкой усмешкею, глядя как все же сопротивляющийся Арьян неумолимо возбуждается все сильнее ...

Сахиду казалось, что прекраснее чем сейчас Арьян и быть не может, его буйство сопротивленияласкало и возбуждало не хуже самых искусных ласк и даже толчек коленов бок, когда парень попытался брыкаться ногами на охладил пыла визиря.
- Да ... а теперь взгляни сюда /Сахид вытянул из драпировок еще два ремня, но уже более крепких/ Желаешь ,чтобы и ноги постигла та же участь, что и руки? Или же ...
Договаривать он не стал, позволяя юноше самому решить что об больше хочет. При этом визирь не прекратил ласкать тело Арьяна, скользя ладонью по его животу, спускаясь на бедра и надавливая на них, принудил вытянуть ноги, открываясь перед взглядом Сахида. А посмотреть было на что ... парень был совершеннен в своей красоте молодости, тело возбуждало не только видом. движениями, но и своим ароматом, что еще более усилился, когда кровь ударила своим жаром по венам Арьяна. Глядя на возбужденный член молодого человека, визирь жестко улыбнулся и стянув со своих волос шелковую ленты, что стягивала волосы в хвост, туго перетянул член у основания, лишая Арьяна даже возможности кончить без разрешения визиря.
Внутри у Сахида все пылало и страстно стонало от наслаждения, но внешне он оставаля все так же спокойным и расчетливым, он запер свои эмоции в темницу души и пытал их там, мычая все сильнее и сильнее.
Руки откровенно ласкали молодое тело, спользя по горячей коже, оставляя на ней легкие полосы от ногтей. Накрыв ладонью член парня, Сахид поинтересовался, скользя по стволу вверх-вниз, сжимая пальцами головку и поглаживая ее, разамазывая выступившую смазку:
- Так что ты решил с ногами?

- Получается ... не переживай ... и с ремнями и без них ... Что ты там говорил о масле?/протянув руку, взял один из пузырьков, открывая и принюхиваясь к аромату/ Жасмин ...  Жасмин что делает? Не напомнишь? ну да ладно, проверим опытным путем ...
Собственное возбуждение визиря вполне откровенно давало о себе знать, делая брюки безумно тесными и Сахид спокойно расстегнул их, при этом налив немного масла на ладонь и воспользовавшись тем, что сам Арьян развел ноги в стороны, накрыл рукой лажбинку между ягодиц, чувстуя нежную горячаю кожу входа, смазывая ее маслом и продолжая ласкать парня, доводя его ласками до состояние полубреда, желая услышать стон и понимая, что будет мучать до тех пор, пока не сорвет все же криков удовольствия с его губ. Казалось, что сейчас на этой кровати было не два человека, а три ... Арьян и два Сахида ... первый страстный и сходящий с ума от наслаждения и желания, а второй холодный, расчетливый и мстящий, наказывающий сладкой пыткой ...
Склонившись, визирь коснулся губами груди юноши, целуя его соски. прикусывая их и дразня языком, в то время как пальцы лаская вход, то один то сразу два слегка входили в его тело, не столько растягивая, сколько наслаждаясь тесными объятиями кольца мышц ануса, тем как плотно и жарко обхватывает их тело Арьяна.

Арьян все же сорвался на стон, заставляя Сахида вздрогнуть от пронзившего тело импульса наслаждения, а уж то, что парень перешел на ты, вообще говорило о том, что он разметал все рамки, срываясь в бездну наслаждения, где два тела становятся одним ... Собственное тело болезненно ныло, желая большего ... желая этого мужчину так, что темнело в глазах от одной мысли, что он ему не достанется.
Сев на колени, Сахид раздвинул ноги Арьяна еще шире и приподняв его бедра, одним резким движением вошел в жаркое тесное тело, зная, что причиняет сейчас боль и желая ее причинить, зная так же и то, что через пару мгновений боль смениться совсем другим, не менее острым и блаженным ощущением. Не дав юноше даже секунды передышки, визирь вышел из него и вновь ворвался в желанное тело, немного изменив при этом угол входа и опять полностью вышел, что бы опять ощутить удовольствие от касания головкой входа, от скольжений в тугих тисках тела. Каждый раз Сахид слегка приподнимал бедра Арьяна, изменяя угол, пока парень вдруг не дернулся в его руках, громко застонав, когда головка члена Сахида мягко толкнулась, лаская бугорок его простаты. Сжав зубы, что бы сдержать рвущиеся из груди стоны, Сахид раз за разом врывался порывистыми толчками в тело парня, каждый раз касаясь простаты и заставляя парня кричать от наслаждения, приближая себя к пику наслаждения. Он видел как подрагивает член юноши, лишенный возможности излиться от этой сладкой пытки и лишь еще резче двигался в его теле, пока собственное тело не дрогнуло в судороге оргазма. Из горла вырвался все же стон, пусть и заглушенный железной волей визиря, но все же он был ... Уперевшись руками в кровать по бокам от Арьяна, Сахид опустил голову, что бы парнень не видел его лица и закусив губу, исторгая немой стон, кончил в него.
Тело все еще было двойственным, сдерживаемое снаружи и безумствующее внутри, поэтому как бы не млел сейчас Сахид, внешне он смог через пару секнд отдышаться и выйти из тела Арьяна. Поднявшись, визирь взглянул на измученного любовника, отстегнул ремни и спустившись с кровати, сел в кресле, откидываясь на спинку, расслабляясь и не отрывая взгляда от Арьяна, размышляя хватит ли сейчас у него гордости и наглости, что так заводила визиря, снять шелковую ленту и кончить, демонстрирую свою непокорность или уязвленное наказанием самолюбие заставит разгореться обиде и парень просто уйдет ...